21 августа 2009 (01:26) / просмотров: 1826

Джон Сертиз: «Смерть моего сына уже спасла много молодых жизней»

Джон Сертиз

Джон Сертиз, единственный человек на Земле, которому покорились титулы и в авто-, и в мотоспорте, недавно потерял сына Генри Сертиза.
Сегодня он дал интервью популярной лондонской газете London Evening Standard…

Между отцом и сыном не было последних слов прощания. Когда Джон Сертиз, чемпион Формулы 1 наклонился над болидом своего сына на стартовой решетке, он по отечески пожал руку Генри, как он всегда делал до старта, и поспешил в башню комментаторов посмотреть на гонку.

Джон чувствовал себя намного менее беспокоящимся, чем обычно. «Днем ранее Генри приехал третьим, всего в полутора секундах позади победителя», - говорит Джон, находясь в студии своего дома в Суррее. «Это был первый подиум британцев в этом году в Формуле 2, а Генри гонялся настолько зрело и профессионально, что я был спокойнее, чем обычно. Я думал Генри повзрослел. Он здесь, и возьмет от гонки все, что сможет. Брэндс Хэтч может быть переломным моментом перед дальнейшей успешной карьерой».

Но на девятом круге, когда произошла трагедия, 75-летний Джон видел болид Джека Кларка впереди своего сына, но не увидел колеса, срикошетившего на траекторию Генри после контакта машины Кларка с барьерами.

«Я услышал, как комментатор сказал Сертиз сошел. После этого нам показали видеоповтор аварии. Его ударило двадцатипятикилограммовое колесо на скорости около 130 миль в час для сравнения, Фелипе Масса чуть было не погиб неделей спустя от детали подвески, весившей всего 800 грамм, но я не смог оценить тогда серьезность ситуации. Даже когда механик Генри позвонил мне из пит-лейн и сказал, что ситуация плоха, и когда я позвонил своей жене Джейн, которая была на трибуне, и попросил ее подойти вместе со мной к медицинскому центру трассы, в мою голову не приходила мысль о том, что Генри может умереть».

Но мозг Генри уже погиб. Его подготовили для перевозки в Королевский госпиталь Лондона на вертолете для окончательного обследования, поддерживая жизнь в его теле. В течение часа перелета Джон и Джейн стали невероятно одинокими людьми. Они столкнулись не только с самым страшным моментом в жизни, но и с мучительным решением.

«Нам сказали, что органы Генри могут спасти других людей», - говорит Джон. «Моим первым ответом было нет, я хочу сохранить моего мальчика в целости. Но Джейн, которая работала медсестрой, решила иначе. Такие жизненные решения они ведь приходят к вам под таким страшным давлением… И я подумал хорошо, если это может помочь кому-то другому выжить…», - Джон замолчал, его голос задрожал. «Сердце и легкие Генри были слишком повреждены, но его сердечные клапаны достались маленьким детям, и нам сказали, что его печень, почки и поджелудочная железа достанутся новым хозяевам, что Генри своей смертью спас много жизней».

Ранее, когда Джон приветствовал корреспондента The London Evening Standard в своем доме в стиле Тюдоров, окруженном 35 гектарами земли в графстве Суррей, корреспондент был потрясен его улыбкой и блестящими глазами, было сложно понять как может приветливость этого человека сочетаться с образом пожилого мужчины, только что потерявшим своего сына. Но теперь Джон сидит рядом, беззащитный, льющий слезы, уставший портрет сломанного человека.

«Мы теряем отцов, теряем матерей, но это… это так несправедливо… так сложно принять. Мальчик все делал правильно. Он гонялся с восьми лет, медленно становясь профессионалом, гонщиком, и теперь, когда он только закончил школу, он сказал, что хочет использовать этот год для того, чтобы сосредоточится на гонках, чтобы действительно прогрессировать. Это была случайная авария, даже не его, а кого-то другого, но она убила его».

Первой реакцией Джона было в сердцах порвать со спортом, которому он посвятил 60-лет жизни и преданной любви, который принес ему славу и успех. В 1964 году он выиграл титул чемпиона мира Формулы 1 в команде Ferrari, красиво одолев легендарных Джима Кларка и Грэма Хилла, и сам стал легендой. Сертиз-старший к тому моменту уже был семикратным чемпионом мотогонок, и даже сегодня остается единственным человеком, которому покорились чемпионские звания и на двух, и на четырех колесах. В 2008 году он был награжден за преданность автоспорту и свои прежние заслуги.

[singlepic id=762 w=200 float=right]На прошлой неделе чемпионат Формулы 2 продолжился в Донингтон Парке в Дербишире, коллеги и сотрудники серии почтили память Генри Сертиза, поместив его машину на поул и стоя в минуте молчания. Но Джон, Джейн и две их дочери Эдвина, 21 год и Леонора, 20 лет, отсутствовали. И в эти выходные они не включат телевизор, чтобы посмотреть на Гран при Европы в Валенсии. «Для этого еще должно пройти время, это тяжело», - говорит он. И добавляет: «Но я пересмотрел мое первоначальное решение. Я участвую в программах подготовки молодых пилотов, и многие из этих мальчишек очень уважали Генри. Я чувствую, что должен помочь им, должен помочь сделать спорт безопаснее, чтобы быть уверенным, что даже трагические случайности, как у Генри, больше не произойдут».

Будет ли он настаивать на пересмотре конструкции фиксирующих колеса тросов, чтобы они не отлетали после аварий или даже на конце эры машин с открытыми колесами? «Менее всего я бы хотел видеть, как последствие смерти Генри это сверхрегламентация правил и крестовый поход против рисков. Сравнивая нынешние стандарты с моими днями, когда пилоты регулярно погибали и мы управляли «повозками смерти», безопасность нашего спорта находится на высочайшем уровне. Думаю, что гораздо больше людей умирает, скажем, в горах, чем на гоночных трассах. Мы не можем остановить молодых людей, пытающихся залезть до небес, которые достигают так своих мечтаний. Да, нужно подумать, что можно сделать с тросами-креплениями колес, но закрытые кокпиты это не решение. Все равно нельзя полностью исключить опасность даже этой мерой».Хотел бы он вернуться в прошлое, чтобы не позволить Генри сесть за руль гоночного болида? Упрекает ли он себя в том, что сам привел сына в такой опасный спорт, и за то, что сам выжил в нем в страшные годы, а Генри нет? В 1965 году, в возрасте 31 года, Джон пострадал в ужасной аварии на скорости более 190 км/ч, когда разбил свой болид на Гран При Канады. Машина взлетела в воздух и упала на него, сломав ему тазобедренный сустав. В течение двух суток он висел между жизнью и смертью. Это был один из трех случаев, когда Джон глядел в глаза смерти и бросал ей вызов. Когда он был ребенком, во времена Второй мировой, в дом его родителей попала фашистская авиабомба и он вылез из-под завалов невредимым. Шесть месяцев назад медики спасли его жизнь после инфаркта, а затем он перенес четыре операции.

 

«Чувство вины выжившего?», - медленно спрашивает Джон, как будто эта идея пришла ему в голову. «Злость? Да. Пустота? Вы даже не представляете, какая. Вина? У меня нет причин чувствовать себя виновным. Несмотря на то, что думают люди, я не был тем человеком, который привел моего мальчика в гонки».

«Мы с Джейн поженились, когда мне было 53, к этому времени моя гоночная карьера была полностью позади, хотя я иногда консультировал коллег и садился за руль для демонстрационных заездов. Я посвятил себя бизнесу. Когда Генри исполнилось восемь лет, мой друг сказал, что собирается в Бакмор Парк покататься на картинге, и предложил взять с собой Генри. Когда они вернулись, Генри подбежал ко мне и сказал: «Папочка! Это то, чем я хочу заниматься! Я хочу гоняться на картингах».

«Так мы и сделали. Мы снова начали гоночную карьеру, и я стал его механиком, водителем, менеджером и спонсором в одном лице. Я не могу сказать, что его мама была довольна, но мне это было по душе. Мои дочери занимались верховой ездой, и каждый уик-энд жена вместе с ними ехали в одну сторону, а Генри и я в другую, на картодром. К девяти годам Генри первый раз победил в гонке и даже установил рекорд круга в своей возрастной группе. Его пригласили в национальную команду Великобритании. Льюис Хэмильтон также начинал в картинге, и как Льюис, Генри перешел в гоночные серии, показывая такие талант и мастерство, что боссы автоспорта, как шеф Формулы 2 Джонатан Палмер, увидели в нем восходящую звезду, чья карьера однажды продолжится в Формуле 1, а может быть он станет не «сыном того Джона Сертиза», а я стану «отцом того самого Генри Сертиза».

Иронично, хотя Джон спонсировал большую часть из суммы в 240 тыс. евро, необходимые для того, чтобы Генри выступал в Формуле 2, Джон был против того, чтобы его сын обязательно перешел в Формулу 1 вместо того, чтобы получить образование, как его сестры.

На этой неделе, вспоминает Джон, было особенно больно. Пришли документы Генри из его школы, которую он только что закончил. Но вместо праздника с сыном, это стало болезненным воспоминанием о его отсутствии. «Я думал, что лишь немногие пилоты достаточно хороши для того, чтобы жить на доходы от гонок, и что мы поглядим, как пойдет карьера Генри. За месяц до его смерти, я все еще говорил, что его будущее, как гонщика, все еще расплывчато, но в июне, после того, как он сдал свои экзамены, я увидел, что он весь сосредоточен на гонках. Поэтому я стал верить в то, что ему это по силам».

[singlepic id=664 w=200 float=right]Джон взял с камина трофей, тот, который Генри выиграл за день до смерти, приехав третьим в Брэндс Хэтч. Он весь светился, так как он провел подробную экскурсию по карьере Генри, описывая каждую гонку. Его глаза светились просто неистово. Но вдруг на него будто спустилась грозовая туча.

«По правде», - говорит Джон, «он был не только моим сыном, но и лучшим другом. Он был золотой парень, который очень любил жизнь, и которого уважали за его сильный дух, за страсть к борьбе. Которого любили за исключительно открытое и доброе сердце. Сейчас я должен пережить это. Хотя это займет какое-то время, и я скучаю по Генри каждый день, наша семья вместе. Мы переживем это».